Thank you! Your submission has been received!
Oops! Something went wrong while submitting the form.
Thank you! Your submission has been received!
Oops! Something went wrong while submitting the form.
Спасибо за доверие. Команда JM
Позолота служит символом власти тысячелетиями — от гробниц Древнего Египта до зеркальных залов Версаля и особняков американского Позолоченного века. Сегодня, когда в Белом доме обсуждаются планы бального зала с золотыми декорациями по проекту Дональда Трампа, возникает противоречие: символ монархической роскоши оказывается в главном здании демократической власти. Редакция JUNG Media изучила эволюцию позолоченного декора — от египетских саркофагов до современных дизайнов в Белом доме. Разберемся, какие социальные и политические смыслы несла позолота в разных эпохах и почему зеркальный бальный зал Белого дома вызывает напряжение в демократическом контексте.
Позолота как декоративная техника появилась более 4000 лет назад — сначала в Египте и Месопотамии. Золотую фольгу наносили на дерево, металл и гипс, чтобы придать предмету статус и сакральность. Гробницы, статуи, детали храмов оформлялись не только ради красоты — золото символизировало близость к божественному и недоступному.
Материал имел особый статус: в Древнем Египте золото считалось «плотью богов», а фараоны — посредниками между мирами. Их саркофаги, маски и ритуальные предметы покрывали тончайшим слоем золота, создавая не иллюзию, а эффект абсолютной ценности. В Месопотамии фольга использовалась в ритуальной скульптуре и царских артефактах, указывая на исключительное положение владельца.
Похожие приемы применялись в Китае: позолоченные бронзовые сосуды использовались в храмах и при дворе. В античном мире — у греков и римлян — золото стало частью архитектуры. Им покрывали купола, колонны и статуи. Позолота отделяла власть от подданных, подчеркивала масштаб и значимость зданий. Она маркировала не просто богатство, а иерархию.
В европейской архитектуре позолота стала частью придворного репертуара. Во Франции XVII–XVIII веков она использовалась как способ визуально закрепить статус монарха. Самый известный пример — Зеркальный зал в Версале: позолоченные карнизы, лепнина, мебель, светильники. Пространство было спроектировано не для комфорта, а для демонстрации абсолютной власти.
Та же логика перенеслась в Америку во второй половине XIX века — в период так называемого Позолоченного века. Новые элиты, разбогатевшие на промышленности и транспорте, заказывали особняки, вдохновленные Версалем и итальянскими палаццо. Позолота использовалась как маркер новой аристократии — людей, которым нечего было унаследовать, но было что показать.
Один из самых известных примеров — Marble House семьи Вандербильт в Ньюпорте, построенный в 1892 году. Здание с позолоченными залами, колоннами и лестницами задумывалось как «храм искусств», напрямую отсылая к Малому Трианону. Визуальный код считывался — золото означало вес, влияние, признание. Не только среди американцев, но и в глазах Европы.
В XVIII веке российская монархия перенимает западноевропейские архитектурные коды, включая позолоту как маркер абсолютной власти. В правление Елизаветы Петровны, Екатерины II и Павла I позолота становится неотъемлемой частью имперской эстетики: колонны, капители, фризы, дверные проемы и даже печи покрываются сусальным золотом. Это не декоративный жест — это прямая визуализация идеи «освещенного трона».
Царское Село, Зимний дворец, Петергоф — ансамбли, в которых золото выполняет не только орнаментальную, но и идеологическую функцию. Интерьеры должны были подчеркивать статус правителя как божественного посредника и культурного лидера. По масштабам применения золота Россия быстро догнала и в отдельных случаях превзошла европейские дворы.
В XIX веке акцент смещается с барочной пышности на неоклассицизм, но золото не исчезает. Оно трансформируется в систему акцентов: обрамления зеркал, декоративные медальоны, карнизы. Позолота остается знаком государственной архитектуры и признается в официальном каноне как «естественный элемент имперского стиля».
В архитектурной традиции Центральной Азии золото играет двойную роль — как материальное воплощение власти и как символ сакральной легитимации. Уже в средневековых мавзолеях и дворцах Тимуридов золото использовалось в отделке куполов, мозаик, письменных панелей. Оно обозначало не просто богатство, а прямую связь правителя с божественным порядком.
В постсоветский период эта логика усиливается. В новых столицах — Астане, Ташкенте, Ашхабаде — золото становится материалом номер один для репрезентации власти. Купола мечетей, памятники, фасады административных зданий, даже декоративные элементы уличной инфраструктуры оформляются в золоте или его имитации. Оно действует как визуальный гарант стабильности, преемственности и недоступности.
Особое значение приобретают позолоченные статуи лидеров. В Туркменистане, например, культ личности был буквально материализован в виде позолоченного монумента Сапармурата Ниязова. Здесь золото — не просто украшение, а материал политического культа.
В 2025 году Дональд Трамп предложил проект нового бального зала для Белого дома — 90 000 квадратных футов с позолоченными деталями, зеркалами и трубами в духе Позолоченного века. Этот стиль уже знаком по интерьерам Trump Tower и Mar-a-Lago: позолота — основной визуальный код его публичного образа.
Намерение перенести этот язык внутрь государственной резиденции вызвало дискуссию. Историки и Американский институт архитекторов обсуждают, насколько уместна эстетика роскоши в здании, спроектированном как символ республики. Белый дом построен в неоклассическом стиле, с отсылкой к архитектуре Греции и Рима — как знак демократических принципов.
Трамп переосмысляет этот код: позолота в его проекте — не стилистика, а политическое высказывание. Это не реставрация и не историзм — это реплика на тему власти. Архитектура в данном случае становится продолжением образа и личного стиля нынешнего президента.
В сегодняшней архитектуре позолота утратила статус обязательного маркера власти. В элитных интерьерах ее вытеснили другие признаки: площадь, приватность, коллекции, локация. Эстетика изменилась — вместо орнамента и блеска в ходу простота, фактура, дорогие, но сдержанные материалы. Визуальная репрезентация сместилась в сторону так называемой «тихой роскоши».
Однако в отдельных контекстах позолота по-прежнему остается политическим жестом. В странах с авторитарной властью, на религиозных объектах или в пространствах церемониального значения она продолжает работать как сигнал: «здесь — центр». В этом смысле проект Трампа вызывает не только стилистический, но и институциональный конфликт.
Позолота возвращается в Белый дом не как декоративная деталь, а как символическая реплика. Ирония в том, что этот элемент — визуальный код монархических дворцов Европы — оказывается встроен в здание, задуманное как воплощение американской демократии.
Золото в архитектуре всегда значило больше, чем материал. Оно использовалось не ради красоты, а ради утверждения статуса. Позолота маркировала власть, разделяла пространство на иерархии, придавала зданию функцию демонстрации власти. Возвращение позолоты в Белый дом — не стилистическая ошибка и не личный каприз. Это проявление устойчивого механизма: власть визуализирует себя. И если раньше золото означало божественность, аристократию или победу, сегодня оно может обозначать частную инициативу, индивидуальный стиль, отказ от институционального нейтралитета.
Этот пример показывает, что декоративные приемы продолжают работать как политические инструменты — особенно в тех случаях, когда речь идет не об интерьере, а о значении архитектурной оболочки.
