Thank you! Your submission has been received!
Oops! Something went wrong while submitting the form.
Thank you! Your submission has been received!
Oops! Something went wrong while submitting the form.
Спасибо за доверие. Команда JM
Редакция JUNG Media продолжает серию публикаций, основанную на подкасте JUNG Talk — площадке, где архитекторы, дизайнеры и исследователи строительной культуры делятся своим видением будущего. Герой нового выпуска — Робин ван Беверен, основатель бельгийского бюро BASIL (Bureau for Architecture, Scenography, Interior and Landscape). Для Робина архитектура — это не набор форм и не эстетическая витрина. Это живая среда, которая влияет на настроение, привычки, ощущение безопасности и вдохновения. BASIL проектирует пространства, в которых важны не только планировочные решения и материалы, но и то, как человек входит в помещение, как движется, что видит, что чувствует. В интервью он рассказывает о раннем выборе профессии, силе архитектурных решений, честном диалоге с клиентом, цвете как выразительном инструменте и о том, почему архитектура и интерьер должны рождаться вместе.
— Робин, вы говорили, что решили стать архитектором в шесть лет. Помните момент, когда это ощущение появилось?
— Точно указать момент сложно, но есть сильное детское воспоминание. Мой отец был электриком, и я часто ходил с ним на стройки. Пока он работал, я просто бродил по недостроенным домам. Больше всего меня поразил запах свежей штукатурки. До сих пор, когда его чувствую, внутри что-то щелкает. Думаю, это и был первый триггер: мне захотелось быть связанным со строительством, но скорее на уровне формы и смысла, чем техники.
Еще в детстве мне нравилось ходить по «грубым» строительным площадкам и представлять, каким все станет в конце. Это умение досматривать пространство до конца, наверное, и привело меня к архитектуре.
— Еще, я постоянно рисовал дома. Честно, лучше эти рисунки сейчас не показывать. (Смеется.) Это были очень классические, типично фламандские коттеджи — совсем не то, что мы делаем сейчас. Но даже тогда меня интересовало, как внешнее и материалы вступают в диалог.
— По мере взросления у вас были архитектурные ориентиры?
— Конечно, я знал «большие имена», но важнее другое. Когда в 12 лет мы переходили из начальной школы в среднюю, нам давали образовательные рекомендации. Я сказал консультанту: «Я хочу стать архитектором». И услышал в ответ: «Лучше забудь об этом, у тебя ничего не выйдет». В тот момент мечта как будто рассыпалась.
Потом, в 14 лет, мой лучший друг собирался переводиться в школу в Генте, в St. Lucas. Я даже не знал, что это за место, просто сказал: «Я пойду с тобой». Попросил информационную брошюру, и когда она пришла по почте, увидел, что там есть архитектурное образование. Уже через неделю записался на следующий год.
Забавно, но в итоге мой друг туда так и не пошел. А для меня это стало входом в совершенно новый мир. В 15 лет я уже занимался архитектурой, и с этого момента учеба перестала быть обязанностью и стала чистым удовольствием.
— Вы часто говорите о «недооцененной силе архитектуры». Что подразумеваете?
— Люди в целом очень недооценивают, насколько сильно архитектор влияет на их повседневную жизнь. Мы определяем, как вы входите в здание, как по нему перемещаетесь, какие виды открываются, где будет свет утром — в ванной, на кухне или нигде. Мы можем спроектировать дом без окон. Уже одно это показывает уровень полномочий.
Важно, как мы пользуемся этой силой. Для меня архитектура не про доминирование. Нужно слушать клиента, проектировать для конкретных людей и их привычек. Но при этом искать более глубокие желания, которые они сами не всегда формулируют. У нас есть инструменты и техники, чтобы сделать пространство лучше, чем они могли себе представить.
— Как вы строите диалог с клиентом, чтобы эта сила сработала в правильную сторону?
— Все начинается с общения. Нам немного повезло: у бюро сейчас больше запросов, чем мы можем взять, поэтому мы можем быть избирательными. Первое условие — должна возникнуть настоящая связь, взаимный интерес. Второе — у проекта должен быть внутренний триггер для нас самих. Если его нет, мы не беремся.
Дальше начинается своего рода расширенное интервью. Мы можем говорить о чем угодно — хоть о цветах. Но по тому, как человек реагирует на мелочи, становится ясно, что ему важно. Когда я учился, у нас были курсы философии и психологии. Тогда я не понимал, зачем. Теперь использую эти знания каждый день.
Еще одна особенность BASIL — я никогда не встречаюсь с клиентом один. Всегда как минимум я и мой партнер Лоренцо. Бывает, что заказчик говорит: «Мне комфортнее работать с Лоренцо, чем с вами». Это нормально, мы так и делаем. Архитектура — про человеческую химию, без нее не получится хороший дом.
— Вы как-то сказали: «Мы создаем базу, а остальное приносит клиент». Это звучит смело.
— Свобода клиента действительно может превратиться в кошмар. Поэтому фильтр на первом этапе очень важен. У нас был случай: с мужем в паре контакт отличный, с женой — абсолютный антагонизм, черное и белое. Мы честно отказались от проекта. Иначе кто-то из них неизбежно остался бы недоволен.
Дальше все про баланс: удержать в проекте и наши принципы, и сущность клиента. Опасный момент — когда сталкиваешься с бюджетом и начинаешь «урезать». Важно не потерять основную идею в этом процессе.
— Вы говорили: «Нам нужно быть креативными с бюджетами. Ограничения рождают ту ясность и точность, которыми восхищаются в бельгийской архитектуре».
— Да. Мы в Бельгии внимательно смотрим на архитектуру по всему миру, особенно, скажем, на швейцарскую. Но есть огромная разница: швейцарские бюджеты и бельгийские бюджеты. Мы тоже хотим высокой детализации, благородных материалов, но финансовые рамки часто совершенно другие.
Отсюда необходимость быть изобретательным: искать решения вместе с подрядчиками, оптимизировать узлы, технологии, не теряя качества. Это постоянное упражнение «между идеалом и реальностью».
— BASIL проектирует не только здания, но и интерьеры, и мебель. Почему это так важно для вас?
— Для меня это вообще не вопрос. Если вы создаете здание, логично думать о том, как в нем живут внутри. Фасад должен быть красивым и функциональным, но мы пользуемся архитектурой изнутри: готовим, спим, работаем, приглашаем гостей. Поэтому я не понимаю, как можно проектировать только оболочку, не занимаясь пространством внутри.
С мебелью — следующий шаг. Когда клиент доверяет вам стол, стул или диван, это знак: вы прошли путь до конца, доверие полное. Это как финальный штрих, который связывает все в единую историю.
— В ваших проектах цвет играет особую роль. Часто кажется, что у каждого здания есть свой основной оттенок. Как вы к этому пришли?
— Честно, это не задумывалось как подпись. Мы использовали цвет с самого начала, но не как стратегию. Потом начали слышать от людей: «А, это тот цветной проект BASIL». И мы осознали, что цвет стал темой сам по себе.
Важен контекст. Иногда цвет вырастает из окружения, иногда — идет в контраст с ним, иногда это любимый цвет будущего владельца. Но, как правило, мы ищем один доминирующий оттенок для проекта и больше не повторяем его в других работах. Чем дальше, тем это сложнее: цветов уже много, палитра занята, но пока справляемся.
— Как вы находите баланс между цветом и натуральными материалами?
— Очень помогает принцип «less is more». Если мы выбираем яркий оранжевый, то используем только его: для ручек, выключателей, кухонных фасадов. Остальное — базовые нейтральные: белый, серый, бетон, дерево. Материалы «поддерживают» цвет, но не конкурируют с ним. Благодаря этому пространство не становится шумным.
Мы никогда не говорим: «Должно быть так, потому что это наш стиль». Но да, если посмотреть со стороны, цвет и правда превращается в узнаваемую линию BASIL. Как и наши «складные» крыши.
— Какое современное здание вы бы хотели «перекрасить» в своем духе?
— Когда мне было около 16, я уже восхищался домом Имзов. Это до сих пор икона для меня, с него началась любовь к стальной архитектуре. Потом я делал школьный проект о кампусе Vitra и открыл для себя пожарную станцию Захи Хадид. Думаю, я бы выбрал ее. Это, на мой взгляд, самое характерное и красивое здание Хадид. Оно полностью серое, бетонное — возможно, ему действительно не помешал бы цвет.
Честно говоря, я до сих пор в поиске. Пока наша архитектура довольно мягкая, с горизонталями и вертикалями. Мне бы хотелось однажды сделать что-то более футуристичное, поиграть с формами.
— Что бы вы посоветовали молодым архитекторам и дизайнерам, которые только начинают путь?
— Если у вас есть подлинная страсть — к архитектуре, дизайну, да к чему угодно — следуйте за ней и не слушайте чужие неверные оценки. В какой-то момент вам могут сказать: «У тебя недостаточно знаний, чтобы идти в эту сферу». Но когда вы делаете что-то из внутренней необходимости, из энергии, которую дает интерес, правила немного меняются.
Страсть дает вам запас сил, свободу и устойчивость, которых не измеришь табелем. Так что мой совет прост: идите за тем, что вас по-настоящему цепляет. Остальное приложится.
Разговор с Робином ван Бевереном возвращает к простому, но важному тезису: архитектура — это не только про красивую картинку и не только про функцию. Это про настроение, ритм, свет, тишину и смелость слушать человека.
В проектах BASIL техническая точность, работа с бюджетом, интерьеры и мебель, цвет и форма складываются в единый язык — язык архитектуры, которая умеет быть и практичной, и глубоко эмоциональной.
Это интервью — часть серии по подкасту JUNG Talk, где мы продолжаем говорить с архитекторами, инженерами и исследователями о будущем строительной культуры.
Послушать выпуск с Робином ван Бевереном (на английском языке) вы можете по этой ссылке. Следите за новыми публикациями JUNG Media на сайте и в соцсетях — впереди еще много историй о том, как пространство меняет нас.
